Неточные совпадения
—
Работаю вчетвером: Ногайцев, Попов,
инженер, — он тебя знает, — и Заусайлов, тоже
инженер, «техническая контора Заусайлов и Попов». Люди — хоть куда! Эдакая, знаешь, богема промышленности, веселый народ! А ты — земгусар? Ну, как на фронте, а? Слушай, — идем ужинать! Поговорим, а?
Англичанин — барин здесь, кто бы он ни был: всегда изысканно одетый, холодно, с пренебрежением отдает он приказания черному. Англичанин сидит в обширной своей конторе, или в магазине, или на бирже, хлопочет на пристани, он строитель,
инженер, плантатор, чиновник, он распоряжается, управляет,
работает, он же едет в карете, верхом, наслаждается прохладой на балконе своей виллы, прячась под тень виноградника.
Не вынес больше отец, с него было довольно, он умер. Остались дети одни с матерью, кой-как перебиваясь с дня на день. Чем больше было нужд, тем больше
работали сыновья; трое блестящим образом окончили курс в университете и вышли кандидатами. Старшие уехали в Петербург, оба отличные математики, они, сверх службы (один во флоте, другой в
инженерах), давали уроки и, отказывая себе во всем, посылали в семью вырученные деньги.
Обходится он здесь не дешево, так как в шахтах
работает постоянный штат рабочих под наблюдением особого горного
инженера.
— О, это верно!
Инженер — поэт, я убедился в этом,
работая с вами…
— То-то, вижу, как вы стараетесь. Только жалованье умеете получать, — продолжал
инженер, глядя на меня. — Все надеетесь на протекцию, как бы поскорее и полегче faire la carrière. [Сделать карьеру (франц.).] Ну, я не посмотрю на протекцию. За меня никто не хлопотал-с. Прежде чем мне дали дорогу, я ходил машинистом,
работал в Бельгии как простой смазчик-с. А ты, Пантелей, что здесь делаешь? — спросил он, повернувшись к Редьке. — Пьянствуешь с ними?
— Что вы умеете делать? — продолжал он. — Ничего вы не умеете! Я инженер-с, я обеспеченный человек-с, но, прежде чем мне дали дорогу, я долго тер лямку, я ходил машинистом, два года
работал в Бельгии как простой смазчик. Посудите сами, любезнейший, какую работу я могу вам предложить?
— Достаточно и этих подлецов… Никуда не годен человек, — ну и валяй на сплав! У нас все уйдет. Нам ведь с них не воду пить. Нынче по заводам, с печами Сименса […с печами Сименса. — Сименс Фридрих, немецкий
инженер, усовершенствовал процесс варки стали.] да разными машинами, все меньше и меньше народу нужно — вот и бредут к нам. Все же хоть из-за хлеба на воду
заработает.
Было бы, конечно, очень хорошо, если бы мы получали оклады, какие получают
инженеры, если бы мы могли
работать, не утомляясь и не думая о завтрашнем дне.
Когда мы вернулись в барак,
инженер убрал пустые бутылки под кровать, достал из большого плетеного ящика две полные и, раскупорив их, сел за свой рабочий стол с очевидным намерением продолжать пить, говорить и
работать.
Я, чтобы не мешать людям
работать и ожидая каждую минуту, что мне предложат лечь в постель, сидел в стороне от стола на походной кривоногой кровати
инженера и скучал.
Возле Кати сидел молчаливый
инженер Заброда, с светло-голубыми глазами и длинной шеей чахоточного. Специальности своей он не любил и пятый год на грошевом жалованье
работал бухгалтером в деревенском кооперативе. Через Катю он наклонился к Ивану Ильичу и сипло спросил вполголоса...
Однажды на производственном совещании в таком газетном роде высказался, кроя
инженеров, Оська Головастов: что рабочий — прирожденный ударник, что он всегда
работал по-ударному и горел производственным энтузиазмом.